Российские энергоресурсы пробивают путь в Азию
Россия, крупнейшая сырьевая держава, все настойчивее предлагает природный газ и нефть Японии, Китаю и Корее. Экспорт в Европу не растет, поэтому Россия ищет выход на азиатский рынок. Тенденция экспорта природных ресурсов также оказывает влияние на политику развития Дальнего Востока и Сибири. Считается, что, если не поддерживать рост нефтегазовой промышленности, на которую приходится половина государственного бюджета, правительство Путина может столкнуться с потрясением своего фундамента.
Решение в развитии Дальневосточного региона
«Увеличить экспорт природного газа и диверсифицировать покупателей», – указание президента Путина прозвучало на совещании по топливно-энергетическому комплексу в Подмосковье 13 февраля. «Спрос будет повышаться преимущественно в азиатских странах», – таким образом рынок Азии стал целевым, тем более, что азиатские страны становятся центром мировой экономики, включая крупные рынки Японии, Китая и Южной Кореи.
После этого указания окружение президента и верхушка правительства начала «паломничество в Азию». Первым предпринял шаги в этом направлении глава государственной компании «Роснефть» Игорь Сечин, которого называют «адъютантом» президента. Спустя три дня после 16 февраля он посетил Южную Корею, а затем Японию и Китай, продвигая российскую нефть и газ.
В конце февраля старый друг Путина и президент крупной газовой компании «Новатэк» едет в Китай и Южную Корею, а в середине марта добирается и до Японии. Он предлагал поставки газа и долю в предприятии по производству сжиженного природного газа (СПГ), строительство которого предполагается на Ямальском полуострове. Государственная корпорация «Газпром» также приступила к переговорам об экспорте газа по трубопроводу еще до встречи глав России и Китая 22 марта.
Нефтегазовая промышленность является опорой российской экономики. Это примерно 30% ВВП и 60% экспорта России. Она оказывает большое влияние и на личное потребление и вклады. Президент Путин раскритиковал Газпром: «Из-за снижения экспорта газа в 2012 году потери бюджета составили несколько миллиардов рублей».
Экспорт газа в 2012 году сократился на 8% по отношению к предыдущему году, причина – в том, что главный покупатель российского газа Европа переживает не лучшие времена. Кроме ,того зарылась дверь и на американский рынок, который вернулся к «сланцевой революции». На рынке СПГ Россия занимает долю в 4%, президент предупредил об опасности того, что такие конкуренты, как Ближний Восток и Австралия, уже фактически могут забрать и весь рынок.
Решением вопроса нефтегазовой отрасли может стать развитие Сибири и Дальнего Востока, что правительство определило в качестве своей важнейшей геополитической задачи. Население Дальневосточного федерального округа сократилось на 20% после развала Советского Союза в 1991 году. Развитие Дальнего Востока и Сибири «стало вопросом экономической безопасности государства, который касается поддержания территорий государства» (слова председателя ТПП РФ С. Катырина).
Козырь России – это богатые природные ресурсы. Директор научно-исследовательского центра дальневосточного рынка В. Заусаев говорит о том, что «для развития региона необходимо строительство инфраструктуры по производству и переработке, экспорту нефти и газа, которые обладают высокой прибыльностью. Что касается Японии, Китая и Южной Кореи, то они тоже ожидают расширения своих источников поставок сырья и снижения стоимости на СПГ, который на 30-40% дороже европейских расценок, однако есть немало опасений по поводу того, что при строительстве производства далеко от моря и в северной части России, возникнут дополнительные транспортные расходы.
Роль территориального вопроса
Правительство Путина стоит на пороге потрясения модели управления, зависимой от ресурсов.
Путин, пришедший к власти в 2000 году, начал собирать в казну сверхприбыль от продажи поднявшихся в цене энергоресурсов в виде налога. За 13 лет доходы, выросшие таким образом более чем в 10 раз, перераспределялись между населением, и было обещано улучшение жизни народа в обмен на поддержку правительства. Также сверхприбыли распределялись между богачами и чиновниками в виде процентов. Путин держал все нити власти в своих руках, умело используя политическое равновесие между партиями.
Однако затем, вслед за сокращением экспорта нефти и газа, рост российской экономики за январь-февраль этого года замедлился на 1% по сравнению с показателями предыдущего года. Вслед за этим власть Путина может ослабиться, если возникнут какие-либо препятствия в перераспределении прибылей. Сейчас экспорт нефти и газа в Японию, Китай и Южную Корею и развитие сырьевой инфраструктуры на Дальнем Востоке и Сибири становится спасательным кругом для существующего правительства. На предстоящих в конце апреля переговорах лидеров России и Японии энергетическое сотрудничество также станет важной темой. Не забегая вперед в экономических отношениях с Китаем, Россия собирается укреплять связи с Японией.
Путин давно имеет дело с рынком сырья. В начале 1990-х годов в нестабильное время он, работая в администрации Санкт-Петербурга в Северо-западном регионе, принимал участие в бартерных сделках по экспорту таких природных ресурсов, как нефтепродукты, в обмен на продукты питания. В качестве президента он попытался возродить положение Российской державы с помощью ресурсов, поэтому можно предположить, что его политические взгляды основаны на личном опыте.
Путин, настаивающий на экспорте природных ресурсов, прекрасно знает цену взаимодействия с Японией от бывшего президента Медведева, который посетил остров Кунашир Северных территорий и объявил его «российской землей». Путин обозначил намерение окончательно решить вопрос Северных территорий, осторожно избегая прямых выпадов в сторону Японии.
При этом среди профессиональных российских дипломатов не так много настроенных на скорейшее решение территориального спора. Тормозя прогресс в развитии и затягивая переговоры по территориям, они из всех сил пытаются поднять вопрос экономического сотрудничества. Для Путина, который переходит к президентским выборам 2018 года, такой путь гораздо выгоднее передачи островов Японии и потери поддержки со стороны консерваторов.
Ёхэй Исикава, “Nikkei“, Япония