Его Величество Неподкупность – I
Официально Нигерия считается федеративной республикой. Но государству здесь давно уже никто не верит. Свои надежды нигерийцы возлагают на местных вождей
У дворца короля Кано нарастает напряжение. В воздухе стоит пыль, воняет конским навозом и верблюжьей мочой. Рыцари с копьями пускают лошадей в галоп по песчаной площади. За пехотинцами, грозно размахивающими дубинками, выстраиваются лучники. Толчея. Гремят литавры, свистят флейты, кричат люди. Кажется, что все ждут приказа повелителя, Его Величества эмира города Кано.
Ему отведена главная роль в сегодняшнем спектакле, повествующем о доколониальной истории Африки. Действие разворачивается на фоне мегаполиса, где обычно воняет выхлопными газами, поддельным бензином и гниющим в канавах мусором.
Больше трех миллионов человек живут в Кано, столице одноименного штата на севере Федеративной Республики Нигерии, самой густонаселенной страны африканского континента. Кано — это хаотичное скопление хижин и бетонных коробок, загонов для коз и фабрик; это столпотворение из городских жителей и недавно перебравшихся сюда сельчан. Скопление людей, которые умудряются — как и две трети населения Нигерии — выживать меньше чем на 40 рублей в день. И элиты, которая летает на шопинг в Нью-Йорк.
Кто знает, может быть, жители Кано именно поэтому так гордятся своим эмиром и своей историей. Вот и сегодня они собрались перед королевским дворцом на традиционный фестиваль. Зданию не меньше 500 лет. В некоторых местах его стены достигают толщины в десять метров — и столько же в высоту.
Истоки легитимности обитателя дворца, эмира Кано, теряются где-то в глубокой древности. Эмир и сегодня назначает начальников округов, смотрителей кварталов и деревенских старост; так его влияние распространяется на сельских жителей, которые составляют более половины десятимиллионного населения штата. Без твердой руки эмира здесь бы воцарился хаос. В стране, где живут около 400 народностей и племен, современное государство мало у кого вызывает доверие.
Народ толпится на обочинах. Сотни тысяч, если не миллионы человек, собравшихся вдоль маршрута праздничной процессии, будут ликовать, завидев эмира со своей свитой. Его Королевское Величество Альхаджи Адо Байеро верхом на коне, окруженный придворными, вассалами, воинами и музыкантами. В марше участвуют 2000 лошадей, 100 верблюдов и 30 000 человек.
Праздничное шествие проводится в честь победы, одержанной войсками Османа дан Фодио — мусульманского проповедника из народа фульбе, который 200 лет назад захватил земли хаусанских правителей к западу от озера Чад. Фульбе до сих пор живут на тех территориях. При виде эмира они падают ниц.
Правители соседних эмиратов и султанатов назначили нынешнего эмира главой Кано в 1963 году. Альхаджи Адо Байеро было всего 33 года, к тому времени он успел поработать банковским служащим, региональным политиком, начальником полиции и послом Нигерии в Сенегале. Он как раз собирался на курсы французского языка в Лозанну, когда его назначили эмиром. Альхаджи Адо Байеро, хотя и привык к западному стилю жизни, считался человеком благочестивым и дисциплинированным. К тому же он происходил из династии прежнего правителя. В общем, он отменил курсы, сдал билеты и вернулся на родину.
Прошло 48 лет. Сегодня каждое появление эмира на публике сопровождается истерией, сравнимой с выходом на сцену американской рок-звезды. Но здесь не Вудсток, народ тут другой. Когда перед дворцовыми воротами раздается зов труб, предвещающий появление эмира, мужчины вздымают кулаки и кричат что-то типа: «Да будет спокойным твой путь, о Лев!»
Эмиру 81 год. Сегодня он весь в белом, в модных солнечных очках и кокетливой шапочке, экзотической даже по местным меркам. Шапочка похожа на колониальный шлем с опущенными полями. Низ лица прикрыт шарфом, похожим на повязку от зубной боли.
У дворцовых ворот повелитель усаживается на коня. Гвардейцы укрывают его от любопытных глаз накидками, эмир взбирается на скамеечку, а оттуда его подсаживают в седло гвардейский капитан и «Господин двенадцати», который возглавляет процессию.
Каждый шаг эмира, каждый его жест, каждое его слово подчиняются строгим правилам. Этот придворный протокол составил некий Мухаммед аль-Магили, прибывший сюда из Сахары в 1493 году. Кодекс «Об обязанностях князя» призван возвысить повелителя над подданными.
Эмиру запрещено совершать на людях «примитивные движения», умаляющие его величие, например садиться на лошадь или потягиваться. Его эмоции должны быть скрыты за чадрой, выражение его лица может варьироваться только между милостью и строгостью. По возможности, эмир должен избегать прямого общения с подданными.
Конечно, по Кано ходят слухи о том, что на самом деле эмир не так уж и старомоден. Его племянник Сануси Байеро утверждает, что его дядя «обожает джаз». Что он любит смотреть телевизионные комедии, в которых герои ругаются нехорошими словами. Что вдали от Кано Его Величество развлекается тем, что заставляет своих стыдливых придворных повторять все те слова, которые никому не дозволено произносить вслух во дворце.
Разве о такой судьбе мечтал когда-то 33-летний Альхаджи Адо Байеро? Взять хотя бы семейную жизнь. Эмиру полагается иметь четырех жен и двенадцать наложниц. Причем старшая наложница отвечает за «внутренний дворец», где находятся личные покои эмира. Поскольку у новичка не было своих наложниц, он оставил себе старшую наложницу предыдущего эмира.
С тех пор Его Величество живет в согласии с государственными интересами. Наложниц он выбрал из 2000 так называемых «королевских рабов и рабынь». Сегодня они стали обслуживающим персоналом при дворце, на полном пансионе. Его жены — принцессы из соседних эмиратов и султанатов.
Но время от времени эмира охватывала тоска по вольной жизни и он совершал побеги: надевал солнечные очки и садился за руль своего «Фольксвагена». Так продолжалось до тех пор, пока во время очередного «побега» у королевского авто не лопнула шина и сбежавшиеся зеваки не опознали в неудачливом водителе своего повелителя. Было это много лет назад.
А когда жизнь по протоколу становится совсемневмоготу, эмир уезжает в Англию. Якобы «с визитом к королеве Елизавете II». «Приезжаем в Лондон, дядя надевает спортивный костюм и просто идет гулять», — рассказывает его племянник.
Около полудня королевская процессия добирается до дворца губернатора. Два мира сталкиваются лицом к лицу. Там — правительственная резиденция из стекла и бетона, с вооруженной охраной. Здесь — кавалерия эмира, символизирующая священную власть ислама. Когда Осман дан Фодио положил начало движению «джихад Фулани» в Африке, его конница одержала победу над врагами. Именно так, как предписывает Коран: «Приготовьте против неверующих сколько можете военной силы и взнузданных коней — таким образом вы будете держать в страхе врагов Аллаха и ваших врагов».
У резиденции губернатора расстелена красная дорожка. Едва эмир сходит с коня, как ему навстречу спешит губернатор штата Ибрагим Шекарау в простом белом наряде. На глазах у почтенной публики первое лицо падает на колени перед эмиром.
Зачем губернатору весь этот спектакль? Почему он не может подчинить себе эмира? Или выслать его из страны? В 1981 году от эмира уже хотели избавиться. На первых демократических выборах губернатора штата Кано победил марксист. Новый губернатор хотел искоренить бедность и посчитал, что необходимые для этого средства найдутся в королевской кубышке. Он решил сместить эмира. Но народ был не в восторге. На чиновников стали нападать прямо на улицах, пуская в ход те самые копья, дубинки, луки и стрелы, которыми вооружены всадники во время праздника салла. Одного министра сожгли вместе с собственным домом.
Губернатора не переизбрали на второй срок — по рекомендации Его Величества. Тот случай показал, что король — не просто сказочный персонаж из доколониальных времен, а вполне реальная власть.
Но с нынешним губернатором у эмира нет проблем. Они вместе идут в правительственное здание. Сначала речи, потом банкет. Эмир напоминает об обязанностях народа — послушание. И обязанностях правительства: создание рабочих мест, строительство школ и больниц, забота о гигиене, бесплатные прививки от полиомиелита.
Потом выступает губернатор. Он обещает еще больше ислама. Здесь, на севере Нигерии, политики любят давать обеты во имя религии. Так повелось с 1999 года, когда закончилась военная диктатура. Вот и по распоряжению действующего губернатора на улицах Кано установили сотни зеленых табличек: «Бойся Аллаха, где бы ты ни был!»
Михаэль Штюренберг, GEO