О концепции китайской угрозы
В последние годы в сфере международных отношений появилась так называемая концепция китайской угрозы, которая получила хождение в ряде стран. Суть такой концепции сводится к следующим обвинениям в адрес Китая:
1. После сокращения американских и российских войск в АТР Китай пытается заполнить образовавшийся вакуум силы.
2. Китай собирается стать военной и экономической сверхдержавой в регионе.
3. Своими закупками у России современных видов оружия Китай берет на себя ответственность за гонку вооружений в регионе.
4. В последние годы расходы на вооружение в Китае неуклонно повышаются.
Теперь подробно выясним сущность «концепции китайской угрозы». Для этого в первую очередь надо рассмотреть, кто же выдвинул эту концепцию?
Инициатором этой концепции является Япония. Страна, которая на протяжении несколько веков проводила политику враждебную Китаю. Страна, которая до сих пор в целом не осознала своих преступлений в ходе агрессии во Второй мировой войне. В отличие от Германии она не сумела публично извиниться перед китайским народом и азиатской общественностью. Тема «извинения» вряд ли может быть понята европейцами или американцами, но она весьма важна для азиатских народов, особенно бывших жертв японской агрессии.
Тем не менее после войны китайское правительство добровольно отказалось от военной компенсации, считая, что виноват не японский народ, а японский милитаризм. Оно хотело развивать добрососедские отношения с Японией, хотя во время войны та принесла китайским народам огромный ущерб.
Именно Япония выдвинула «концепцию китайской угрозы», хотя она ни разу не пострадала от нее. По мнению японских политиков и ученых, после окончания «холодной войны», по мере бурного экономического развития Китая последний фактически стал главной внешней угрозой безопасности Японии. С 1991 г . японское правительство начало посвящать КНР отдельную часть в своей Белой книге безопасности.
Такая концепция сразу получила поддержку со стороны США, которые никогда не отказывались от идеи «сдерживания Китая». Причины этого просты:
1. Быстроразвивающаяся экономика может позволить Китаю в XXI веке занять ведущее место на мировой арене и помешать Америке проводить политику гегемонии, создавать по своему идеологическому стандарту новый мировой порядок. Китайский барьер нужно устранить или, по крайней мере, замедлить развитие КНР.
2. После развала бывшего Советского Союза Китай остался единственной большой социалистической страной в мире и стал главной мишенью США в стратегии «мирной эволюции». Теперь США могут сосредоточить всю свою мощь против Китая, чтобы окончательно подорвать позиции социализма в стране.
3. Расширение разногласий между США и европейскими союзниками после распада СССР требует нового потенциального противника, чтобы отвлечь внимание от внутренних проблем и проявить внутреннюю солидарность.
Так, Китай волей-неволей стал их гипотетическим врагом. Это отражается не только в западной внешней политике, но и в СМИ, и в фильмах, в которых раньше чернили СССР и советский КГБ, а теперь Китай и китайский China – town . Сегодняшний скандал в США вокруг китайского шпионажа и американского самолета-шпиона еще раз доказывает это.
В связи с этим США и Япония начали сдерживать Китай всевозможными способами: примером может послужить новая американо-японская система обеспечения безопасности.
Посмотрим, какие страны поддерживают «концепцию китайской угрозы». Они состоят из двух групп.
В первую группу входят те страны, которые в настоящее время доминируют в мире и в АТР, но постепенно теряют свое лидерство и в политике, и в экономике. Этими странами являются США и Япония.
Ко второй группе относятся те страны, которые не только являются соседями Китая, но и имеют территориальные споры с ним. Сюда входят некоторые страны Южной и Юго-Восточной Азии, такие как Индия, Индонезия, Филиппины, и частично Россия.
Хотя в России официально не поддерживают концепцию, но среди некоторых политиков, журналистов и ученых эта тема поднималась в 1992-1995 гг. С середины 1992 г . в центральной, дальневосточной и сибирской прессе стало появляться все больше и больше публикаций, в той или иной степени поднимавших проблемы «китайской экспансии» на Дальнем Востоке. Несмотря на официальную нормализацию и «очередное потепление российско-китайских отношений», в российской прессе была развернута антикитайская пропагандистская кампания, которая как бы откликалась на инициативу США и Японии о концепции «китайской угрозы».
Что касается территориальных споров с соседями, то китайское правительство неоднократно заявляло и настаивало на позиции решения этих споров только мирным путем. Эти нерешенные территориальные споры могут быть использованы США, чья главная экспансионистская стратегия заключается в принципе «разделяй и властвуй».
Третьим моментом, который можно выделить в концепции «китайской угрозы», является вопрос, кому угрожает Китай? Согласно данной концепции, Китай в первую очередь создает угрозу в отношении Японии и США. В то же время США и Япония настаивают на том, что Китай в первую очередь угрожает России. В действительности для России Китай не является угрозой. Тем не менее в российской прессе нередко встречается понятие «желтой опасности», которое в некотором смысле отождествляется с концепцией «китайской угрозы». Мотивами распространения понятия «желтой опасности» служат миграционная проблема на российском Дальнем Востоке и потенциальная военная угроза со стороны КНР.
Что касается китайской миграции на российский Дальний Восток, то можно сказать, что проблемы китайцев, оседающих в РФ, вообще не существует. Во-первых, по данным федеральной миграционной службы, общее число китайцев, находящихся на территории России, — несколько сот тысяч человек, а не 2—5 млн, как указано в некоторых российских публикациях. Во-вторых, большая часть китайцев приезжают в Россию, скорее всего, по экономическим причинам, а не по политическим мотивам. Причем большинство из них не планирует обосновываться в РФ на долгое время и только 20% из них хотели бы поселиться в России. Когда политическая и экономическая ситуация в России ухудшается и становится неблагоприятной для бизнеса, они переезжают в другую страну или возвращаются домой. После событий 17 августа 1998 г . многие из них уже покинули Россию. Так, на начало 1995 г . в Хабаровском крае вид на жительство получили 170 китайцев, в Амурской области — 99, в Приморье — 26. Разве такое малое количество китайских мигрантов может создать угрозу российской безопасности? В-третьих, динамика перемещения российских и китайских граждан свидетельствует, что россияне посещали Китай в значительно большем количестве, чем китайцы Россию, а проблема контроля потоков иностранцев возникает лишь на российской стороне.
С середины 90-х гг. в России начали распространяться слухи о якобы готовящемся вооруженном нападении Китая на Россию. Источником такой информации являются публикации западной и японской прессы. Например, в статье японской газеты «Токио симбун» написано, что Национальная Освободительная Армия Китая в 1995 гг. начнет проводить широкомасштабные учения в приграничной к российскому Приморью зоне в качестве ответа на противодействие его властей демаркации российско-китайской границы. Согласно статье американского еженедельника « Newsweek », в январе 1997 г ., весной 2005 г . Пекин отправит на российский Дальний Восток легковооруженные подразделения полиции для защиты китайских переселенцев, и в результате Хабаровский край станет китайской провинцией «Северное Приморье». Так провоцируют враждебность в китайско-российских отношениях.
А в прогнозе Лондонского института стратегических исследований дана еще более страшная картина: к 2010 г . Китай будет располагать 70-ю — 75-ю пехотными дивизиями, примерно 3 тыс. боевых самолетов, 60-ю — 70-ю ракетными комплексами и 50-ю — 60-ю подводными лодками нового поколения. В то же время Россия в АТР в состоянии содержать лишь 15—20 пехотных дивизий, 400—500 боевых самолетов, около 40 ракетных комплексов и примерно 20 подводных лодок. При этом такой прогноз основывается на продолжительном развитии китайской экономики быстрыми темпами и продолжительном спаде экономики России в течение следующих 20 лет. Но на самом деле такое условие вряд ли реализуется.
Кажется, что некоторые российские журналисты и ученые почему-то очень любят ссылаться на американских или западных ученых в подтверждение какой-либо мысли. Востоковед-историк Олег Арин, который 14 лет проработал в Канаде, уверяет, что из нескольких сотен специалистов по России в США и Канаде действительно что-то знают о ней не более десяти ученых, 99% из них даже не знают русского языка.
Сторонники «концепции китайской угрозы» часто используют тот аргумент, что в Китае в последние годы расходы на вооружение имеют тенденцию к повышению, и после сокращения американских и российских войск Китай собирается занять место этих двух стран в АТР.
На самом деле такое мнение не выдерживает критики. Так, по данным Китайского института современных международных отношений, несмотря на то, что Россия и США сократили вооружения, эти страны по-прежнему обладают самыми сильными армиями в АТР. Тем более абсолютное количество вооружений России и США в регионе говорит о «вакууме силы».
Что касается повышения расходов на вооружения в КНР, то мы считаем, что большинство сторонников «концепции китайской угрозы» обращает внимание только на темпы роста расходов на оборону, а не на размер расходов.
Действительно в Китае быстрыми темпами идет модернизация Вооруженных сил. С 1990 г . после 10-летного сокращения военных расходов, хотя многие об этом забыли, военный бюджет Китая начал заметно расти. Но никто не спрашивает, почему? Поскольку, после того как США и их союзники провели операцию «Буря в пустыне» и продемонстрировали свои современные передовые военные технологии, Китай сразу ощутил военную угрозу со стороны США. Именно это заставило Китай приступить к развитию военной мощи для защиты от возможной агрессии и сохранения территориальной целостности.
Преступная агрессия группировки НАТО против суверенной Югославии, особенно бомбардировки китайского посольства вновь подтвердили необходимость увеличения военного бюджета и модернизации вооруженных сил. Это необходимо не только Китаю, но и другим странам, которые ценят мир. Только обладание высокотехнологичным и высокоточным вооружением может застраховать от агрессии НАТО.
По официальным данным, расходы КНР на оборону в 1996 г . составили 8,4 млрд долл. Такой размер расходов намного меньше военных расходов Японии, которые составили в 1995 г . 50 млрд долл., а в США — 265 млрд долл. По относительному показателю военные расходы в Китае не превышают расходы на оборону в передовых развитых странах. Если в 1996 г . оборонные расходы Китая составили лишь 1,3% от ВНП страны, то в США в том же году — 3,7% от ВНП страны. При этом повышение оборонных расходов КНР, исключая инфляционный фактор, имеет свою глубокую причину. Военная модернизация, удовлетворяющая нуждам современной обороны, является огромной проблемой для Китая. И нынешнее состояние, и уровень НОАК по многим показателям уступают соседним державам.
На самом деле военный потенциал КНР не только не тянет на статус сверхдержавы, но даже на статус средней державы. Сухопутные войска НОАК плохо тренированы для ведения современной войны, личное оружие устарело в среднем на 10—20 лет. Поэтому он не адекватен той угрозе, которую представляет военный потенциал США, Японии и даже РК и Тайваня.
Кроме того, Китай не намерен добиваться гегемонии и политического диктата в мире; и даже став достаточно сильным государством, Китай все равно не будет к этому стремиться. Эта идея хорошо проявляется в Белой книге Китая, посвященной контролю над вооружением и разоружением. В этой книге отмечены следующие моменты:
– КНР никому не угрожает, всегда проводила и проводит миролюбивую внешнюю политику;
– основа военной доктрины Китая: оборона собственной территории от агрессии извне;
– в стране идет процесс сокращения армии. При Дэн Сяопине был сокращен миллион солдат, а нынешний премьер-министр Джу Жунцзи обещал сократить НОАК на 500 тыс. человек;
– в стране успешно идет конверсия военной промышленности. КНР строго придерживается принципов нераспространения ядерного оружия и выступает против химического и бактериологического оружия.
К белой книге можно добавить и речь министра обороны КНР Чжи Хаоциань в Японии 5 февраля 1999 г . В ней детально излагается китайская оборонная политика, включающая следующие положения:
1. Цели оборонной политики служат укреплению обороны, защите от агрессии, защите целостности государства, обеспечению суверенитета, государственного единства и безопасности.
2. Китайское оборонное строительство подчиняется и служит интересам экономического строительства страны.
3. КНР строго контролирует расходы на оборону; в дальнейшем если не возникнет состояние, серьезно угрожающее государственному суверенитету и безопасности Китая, то расходы на оборону в Китае не будут существенно повышаться.
4. Армейское строительство идет по пути модернизации с китайской спецификой.
5. Одной из важных целей оборонной политики является обеспечение мира на планете и стимулирование развития человечества.
Из вышесказанного следует, что «концепция китайской угрозы» не имеет теоретической основы и не выдерживает критики. Она является не чем иным, как классическим примером политики сдерживания КНР в целях обеспечения собственных национальных интересов ряда стран, в первую очередь США и Японии. Сторонники и распространители этой концепции просто хотят спровоцировать ухудшение отношений Китая с соседними странами, сдержать его развитие и исказить международное представление о Китае. В XIX и начале XX века китайский народ серьезно пострадал от агрессии иностранных врагов, и сейчас он не хочет видеть повторение истории как в самом Китае, так и в других регионах мира. Китай никогда не пойдет по пути внешней экспансии и не намерен добиваться гегемонии в регионе. Поэтому можно сказать, что настоящая угроза исходит от тех, кто трубит о китайской угрозе.
Ван Хайдун, “Востоковед”