Иран и Пакистан с вожделением смотрят на водные ресурсы Афганистана
На фоне обширной и пустой пустыни боевики сняли на видео казнь Хана Вали. Пока один из них держал камеру, другие окружили осужденного мужчину, чтобы зачитать приговор. «Это – не жестокость, это – правосудие», – провозгласил один из палачей с косматой бородой в черном тюрбане. «Я клянусь Богу, что убить его 82-миллиметровым минометом – недостаточно. Но остальные муджахеддины не согласились с моим предложением – убить его так, чтобы каждый мог принять участие в казни».
И поэтому было решено убить Хана Вали из 82-миллиметрового миномета. Они заставили его встать на колени в 36 метрах от орудия, которое они часто используют в небольших сражениях в Афганистане. Один из боевиков расположился за минометом, чтобы настроить его; удар сопровождался криками «Аллаху акбар!». «Будьте осторожны, не испачкайте одежду кровью», – послышался голос одного из мужчин, тогда как другие, ликуя, поспешили к разорванному телу Хана Вали. «Мне это очень понравилось», – сказал кто-то.
В чем провинился Хан Вапи? Он защищал один из самых важнейших ресурсов Афганистана – воду. Хан Вали возглавлял отряд ополченцев из 60 человек, которому было поручено защищать дамбу «Мачалго» в восточной провинции Пактия. Строительство дамбы отставало на два года ввиду ситуации с безопасностью; после завершения дамба должна была использоваться для полива около 16 тыс. гектаров земли и производства 800 кВт электричества. Правительство пообещало, что если Хан Вали продержится два месяца, он и его люди получат оружие и наличные деньги. Однако Хан Вали сумел продержаться всего 20 дней.
Его останки были обнаружены спустя восемь дней после ужасной казни, рассказал изданию «Time» его племянник Ага Джан. Верхняя часть его тела была разорвана на куски. «Мы узнали его по татуировке и обуви, на его руке с детства была татуировка с его именем», сказал он. Видео с его жестокой казнью, которая произошла в середине 2011 года, попало журналистам спустя несколько месяцев и загружено в «YouTube». «Он так храбро защищал дамбу, а они его так жестоко убили», – говорит старший помощник и пресс-секретарь губернатора провинции Пактия Рохулла Самун.
Вода является важным аспектом в Афганистане, и для таких стран, как Иран и Пакистан, которые зависят от четырех из пяти рек, вытекающих из Афганистана, для полива своих земель. Между тем, афганцам хватает воды для своих собственных нужд, и любое ощущение изобилия является иллюзорным, говорят эксперты. Действительно, по данным отчета ООН, ожидается, что за последующие 30 лет доступность воды на душу населения сократится на 50%.
Чрезвычайно слабая инфраструктура Афганистана и самый низкий в мире объем хранилищ означает, что большие территории страны не могут использовать свои собственные водные ресурсы. Частые засухи, на локальном и национальном уровне, вредят населению, вызывая нехватку продовольствия и миграцию. В 2008 году, к примеру, производство пшеницы сократилось на 40-55% из-за дефицита влаги.
Вода играет ключевую роль в укреплении основ афганской экономики, движущей силой которой является в основном сельское хозяйство. Но только 5% из огромных иностранных инвестиций и гуманитарной помощи, которые были выделены за последние 10 лет, были направлены на развитие водного сектора. И, по словам критиков, слишком большая часть этих средств была направлена на строительство узкоспециализированных и малых дамб и схем, в отношении которых не было долгосрочного видения.
Геополитические факторы таковы, что афганцы страдают паранойей относительно того, что Иран и Пакистан саботируют попытки афганцев строить дамбы и контролировать свои водные ресурсы, хотя доказательства этому, в лучшем случае, носят косвенный и теоретический характер. Например, возникли намеки на то, что к смерти Вали Хана имеют отношение некие элементы из Пакистана. «Цена, которую платят наши соседи за человеческую жизнь? Это около 50 тыс. пакистанских рупий (почти 500 долларов США)», – говорит один местный чиновник из провинции Пактия.
Но правда заключается в том, что энергетический кризис в Пакистане ускорил его зависимость от афганской воды. Иран – единственная страна, с которой у Афганистана имеется водное соглашение – сейчас берет на 70% больше воды, чем было согласовано. А также, по словам чиновников, он создал благодаря этой воде свою инфраструктуру, но без согласия Афганистана. Если Афганистан попытается построить большие дамбы для хранения своей воды, Пакистан и Иран, скорее всего, выступят против и воспрепятствуют реализации проектов. Действительно, ввиду того, что дипломатические возражения могут вызвать бюрократические препятствия, главные доноры все чаще сторонятся финансирования водных проектов в Афганистане.
Сотрудник афганского Министерства по энергетике и водным ресурсам утверждает, что Всемирный Банк отозвал финансирование проекта, узнав, что для этого требуется разрешение Ирана. Всемирный Банк не прокомментировал ситуацию, сказав только, что не финансирует проекты в водном секторе Афганистана. «Я думаю, что у наших соседей отношения с главными донорами, такими как Всемирный Банк, намного лучше»,- сказал чиновник. Они проводят лобби для того, чтобы получить кредиты для себя, но создают препятствия на пути подобных проектов в Афганистане, говорит он.
«Из 57 млрд. кубометров, ежегодно поступающих от речных потоков, меньше 30% потребляется в Афганистане; оставшаяся часть воды отправляется в соседние страны», – говорит эксперт по водным ресурсам Саед Шариф Шобаир. «Для того, чтобы привлечь инвестиции донорских организаций в водный сектор, нам необходимо сначала решить вопрос приграничных рек».
«Время от времени афганское правительство объявляет о строительстве 20 дамб или тому подобное. Но все остается только в планах, поскольку им редко когда удается собрать на это деньги», – говорит независимый исследователь Хвага Какар, потративший два года на подготовку отчета по водным ресурсам Афганистана. «Существует разобщение между нашими планами и тем, что дают нам доноры».
Обеспокоенность по поводу вмешательства со стороны Ирана и Пакистана вызвана домыслами вокруг дамбы «Салма», которую строит Индия в граничащей с Ираном провинции Герат на западе Афганистана. Дамба может обеспечить поливной водой почти 75 тыс. гектаров и производить 42 мегаватт электричества. Однако проект отстает от графика на четыре года. Затраты на реализацию проекта выросли вдвое, и возможно, будут повышены еще на 50%. Некоторые афганские чиновники удивлены тем, что индийские инженеры, построившие магистрали в Афганистане за рекордные сроки, так долго не могут завершить строительство дамбы. Они предполагают, что причиной таких задержек является не что иное, как дипломатическое вмешательство Ирана.
Однако сами индийцы отрицают такую возможность. «Афганцы говорят нам, что Иран создает проблемы, но мы не разговаривали с Ираном по этому поводу, так как у нас нет доказательств его причастности», – говорит посол Индии в Афганистане Гаутам Муходпадхайя, связывая задержки с повышением затрат. «Дамба «Салма» будет завершена без каких-либо вопросов».
Самое большое препятствие – отсутствие информации и данных, говорит афганский дипломат Энаятолла Набиель, несколько лет занимавшийся вопросами приграничных рек. И многие афганцы с подозрением относятся к иранским экспертам, которые приезжают для работы в исследовательском центре Министерства водных ресурсов Афганистана, которому было поручено собрать информацию и данные по водным ресурсам. Иранские эксперты делают то, что другие страны и компании больше не делают из-за нестабильной ситуации в Афганистане. Но результат этой работы – усиленное подозрение. «Тот факт, что иранцы работают в исследовательском центре Министерства водных ресурсов Афганистана, очень опасен. Они преданы собственной стране», – говорит Набиель.
Как говорят некоторые аналитики, Афганистан, учитывая проблемы с безопасностью, должен искать не вызывающие конфронтацию методы решения приграничных водных проблем. «Было бы хорошо, если бы Афганистан мог перейти в некоторых случаях от совместного пользования водой к получению выгоды от совместного пользования реками», – говорит Шобиар. «Например, на реке Кунар можно было бы рассмотреть и воплотить в жизнь идею строительства совместной ГЭС. Афганистан может убедить Пакистан в том, что это и для его пользы».
Но этот процесс требует длительных переговоров с соседями. По словам советника по водному законодательству для Министерства водных и энергетических ресурсов Афганистана Маргарет Вик, у правительства есть способные дипломаты и переговорщики, но их используют в разрешении других конфликтов. Помимо прочего, министерство ощущает дефицит в других направлениях. «Перед вторжением СССР в стране существовал инженерно-технический отдел, который занимался вопросами водных ресурсов и инфраструктуры государственной значимости. Но сегодня в стране ощущается дефицит инженеров, который еще не восполнен», – объясняет она.
Муджиб Машал, «Time»