Геополитическая судьба России: «Третий Рим» или Евразия?
Сегодня самым слабым звеном новой геополитической архитектуры мира является Восточная Европа во главе с Россией, пронизанная радиацией атеизма (1). Восточная Европа остается самым незащищенным Верой местом в мире для технологий «управляемых кризисов».
В конце ХХ века произошло не только геополитическое самоубийство Хартленда (здесь и далее выделено нами – ред.), и распалась советская сверхдержава. В новейшей геополитике Восточная Европа рассматривается как месторазвитие православной цивилизации, где в результате воинствующего атеизма образовалось преимущественно безбожное пространство, пораженное хаосом опустошенной души («Чернобылем души»). Здесь проще всего «взрывать» с помощью технологий новейшей геополитики и разрушать местный цивилизационный (культурно-генетический) код.
Кто такая Россия — государство-цивилизация или «вечно догоняющая» страна, «Третий Рим» или Евразия? Было бы опрометчиво предпринимать очередную попытку дать формализованный культурологический образ России. Выберем неоспоримо присутствующую тему пространства как главный геополитический фактор России.
Россия пронизана самым протяженным пространством с богатыми Недрами и широкой Душой. Но Недра и Душа оказываются порой несовместимы. Природные богатства часто развращают, и в Душе угасает энергия Ума. Недаром первый русский геополитик Федор Тютчев изрек крылатую фразу: «Умом Россию не понять…». Но что остается делать, ждать, когда иссякнут Недра, когда отсутствие нефти и газа и высоких мировых цен на энергетические ресурсы заставят Россию думать? Но не будет ли слишком поздно для великой страны, унесенной ветром истории?
Коммуникационную природу географического пространства не всегда представляется возможным втиснуть в заданные конвенциальные границы. Следует обратить внимание хотя бы на условность границы Европы и Азии, проходящей через территорию России.
Здесь отчетливо прослеживается тенденция смещения европейской границы на восток. Если в XV веке Московская Русь («Великая Татария») находилась вне Европы, то в XVI веке граница Европы проходила по Волге, а в XVIII веке сместилась на Урал. В конце ХХ века уже говорят о «Европейском доме» от Лондона до Владивостока. В российской истории неоднократно происходило размывание всех и всяческих границ.
И в самом деле, в реальном мире поля природных, политических, экономических, социокультурных и информационных коммуникаций не совпадают в географическом пространстве и, накладываясь друг на друга, образуют рубежные зоны, обладающие энергетикой интенсивных взаимодействий. При этом следует учитывать, что рубежная коммуникативность имеет не только географическую интерпретацию, но и проходит через эмоциональную сферу — «ландшафты души» человека.
Таким образом формируется многомерное пространство, коммуникационная природа которого двояка. Его рубежность может служить стратегическим ресурсом социально-экономического развития и духовного возрождения или, в условиях утраты контактных функций, превратиться в непосильное бремя для страны. Тогда коммуникационная природа пространства разрушается, а государство распадается (2).
Российское многомерное коммуникационное пространство образовалось в результате пространственно-временной стратификации разномасштабных процессов, динамическое соприкосновение которых привело к образованию множества рубежей, в том числе ныне погребенных под слоем современности. Однако реликты напоминают о себе в период распада государства социально-психологическим дискомфортом, негативностью коммуникаций и выраженной конфликтностью, как реакция на изоляцию пространства от внешнего мира. При этом конфликт выступает и как возмутитель спокойствия, и в качестве созидательной функции новой коммуникации (3).
Обратим внимание на культурологические отличия формирования российского многомерного коммуникационного пространства от Запада и Востока. Духовная родина России — расположенная за пределами ее месторазвития Византия, а исторический плавильный котел — рубежи леса и степи, Европы и Азии.
С севера пришли варяги-«управленцы», а с юга — вера от греков и славянский алфавит. Славянское мышление формировалось под влиянием Византии, где доминировала философия Платона, открывшего мир идей. Россия — идеократическое государство с приоритетом духовных целей — самоотверженного служения идее, поиска высших нравственных ценностей — правды как идеала, справедливости и равенства. Для восточных славян характерно рубежное тактическое мышление.
В Западной Европе открытость к внешнему миру и колонизация заморских земель стала стратегическим ресурсом становления атлантической цивилизации. Для Китая — Великого океана людей — наиболее характерным явилось сочетание двух взаимоисключающих начал — открытости к внешнему миру и изоляционизма в целях сохранения государства-цивилизации. Россия есть Великий океан евразийского пространства, объединенного общей судьбой народов и коммуникационной природой рубежного суперэтноса.
Киевская Русь, а впоследствии Россия и Украина, — восточные пограничники Европы. Здесь сформировался особый субэтнос казаков — людей границы, покоривших Сибирь, вышедших к Тихому океану и создавшим славянские форпосты на «берегах» Великого евразийского степного «океана». Что там, за горизонтом, интересовало больше, чем обустройство собственного дома: колонизация Сибири и Аляски, Кавказа и Центральной Азии; освоение Арктики, Мирового океана и Космоса.
Броски за горизонт закончились продажей Русской Америки, падением Порт-Артура, распадом СССР и появлением огромного русского зарубежья, потерей геополитического влияния на Балканах, Ближнем Востоке и Центральной Азии. Из века в век Россия стремилась навести порядок в чужом доме. Став мировым пугалом, страна заплатила за это огромными материальными ресурсами и миллионами жизней, унесенных ураганом многочисленных войн. ХХ век начался с маленькой «победоносной» войны на Востоке, ускорившей падение Российской империи и восхождение на мировую арену Японии.
Как отметил однажды в беседе с автором Л. Н. Гумилев, самая великая заслуга России — она не поддалась соблазну покорения Китая, что неизбежно привело бы к ассимиляции русских в Великом океане-цивилизации.
Тысячелетний бросок на юг, заботы о будущем христианского храма Святой Софии в Константинополе сменились осквернением православных святынь на родной земле. Победа во Второй мировой войне привела к созданию социалистического лагеря. Век завершился сокрушительным поражением «второго мира» в холодной войне с Западом и «победоносной» акцией России на Кавказе. И, как итог уходящего столетия, отсутствие стратегического виденья, «беспочвенность» власти, провал исторической памяти, в том числе забвение уроков восточной политики и Великих российских реформ.
Мировой опыт распада империй свидетельствует об использовании образовавшейся рубежной коммуникативности (экономической, культурных связей, диаспоры) на благо социально-экономического развития метрополий. Россия продемонстрировала умение разрушать русские форпосты ради очередной заимствованной идеи, о чем свидетельствует, например, трагическая история русского Харбина.
Обратимся к современной конфликтной структуре российского многомерного коммуникационного пространства. Как нам представляется, главная его особенность — сосуществование России как евразийского государства и как евразийского суперэтноса, границы которых не совпадают и образуют потенциальную зону энергетики интенсивных коммуникационных взаимодействий.
Российское государство и суперэтнос расположены между тремя цивилизациями — западноевропейской, мусульманской и китайской, на рубежах христианского, мусульманского (исламского) и буддийского миров, между тремя полюсами экономического и технологического развития в Западной Европе, Азиатско-Тихоокеанском регионе и Северной Америке, между тремя океанами — Атлантическим, Тихим и Северным Ледовитым.
Россия объединила народы евразийского пространства, цивилизационную инфраструктуры которого обеспечила идеократическая державность. Самое крупное территориальное государство мира обязано быть сильным и централизованным. Россия де-факто никогда не была федеративным государством. Русский мыслитель Иван Ильин обращал внимание на посреднические функции России между народами и культурами.
Дробление этого исторического оплота евразийского геополитического равновесия на части во имя каких-бы то ни было «свобод» или «демократий» он считал политической авантюрой, началом конца европейской христианской цивилизации и превращения России в гигантские «Балканы», в вечный источник войн и великих смут (4).
Россия, как Витязь на распутье, столетиями мучительно искала ответ на вопрос: каким идти путем — на Запад или Восток. Если Киевская Русь была консолидирована вдоль оси Север-Юг на торговом пути из «варяг в греки», то Московская Русь открыта к Востоку (Золотой Орде) и боролась против вызова Запада — тевтонских рыцарей.
За последние триста лет неоднократно предпринимались попытки «прорубить окно в Европу», каждый раз ставя российские народы на дыбы. Потрясенный немецким и голландским экономическим «чудом» Петр Первый пытался перестроить Россию на европейский лад. Славянофилы были убеждены, что Россия под воздействием петровских реформ двинулась западным путем «бездуховности».
Западники, не отрицая русской самобытности, отдавали приоритет европейскому мышлению, общественным ценностям разума и индивидуальности. Наконец, нашелся человек, который повел народ «другим путем», как оказалось, тупиковым. При этом вождь всемирного пролетариата ударными темпами внедрял коммунизм, бродящий неприкаянным призраком по Западной Европе.
В постсоветской России — вновь мечты, теперь уже о западной демократии и свободном предпринимательстве или об образе России как государстве-цивилизации с самоидентификацией, исходящей из особенностей только русской ментальности, культуры и православия. Россия, по образному выражению М. К. Мамардашвили, «страна вечной беременности» (5). От заимствования чужих идей, превращенных в полиэтическом пространстве другого природного месторазвития в догму, остаются развалины, на которых воздвигается очередной храм идей.
Евразийский соблазн. Как новая фаза идеократического подъема в современной России рассматривается тема евразийства. Евразийство как «мыслительное движение на опасной грани философствования и политики» (Сергей Аверинцев) поставило глубокие вопросы между крайностями антиевропейского тоталитаризма и «внехристианского православия».
Великая Евразийская степь трижды объединялась с Тюркской, Монгольской и Российской империями, и каждый раз утрата рубежных коммуникационных функций (транзитной торговли и др.) приводила к гибели империй. Геополитическая задача контроля евразийского пространства в прошлом была обусловлена и ее геоэкономической функцией — сохранением транзитной торговли между Востоком и Западом.
Евразийский соблазн, рожденный крахом белого движения и безысходностью русской эмиграции, трансформировавшийся в идеологию «православных большевиков», в конце века возродился на развалинах красной империи и используется в борьбе за власть.
Евразийство благодаря трудам Льва Гумилева получило широкое распространение в последние годы советской власти. Это учение оказало влияние на формирование неоевразийства — одного из направлений российской геополитической мысли после распада Советского Союза. И сторонники этого движения выступают за Евразийский Союз на основе интеграции России, Украины и Белоруссии.
Евразийство рассматривается как идеология восстановления целостности постсоветского пространства на основе новой славяно-тюркской интеграции. Однако идеи «отцов-основателей» евразийства вернулись на родину, когда преимущественно беспочвенная коррумпированная элита оказалась неспособной на созидательную деятельность, предпочитая удовлетворение своих «шкурных интересов» в компрадорской форме.
Созданное после геополитического самоубийства СССР Содружество Независимых Государств (СНГ) стало первым прообразом Евразийского Союза. Но СНГ не стал эффективным региональ-ным политическим и экономическим образованием и часто характеризуется как цивилизационная форма развода России и новых независимых государств.
Российская власть слабеющей, но великой в прошлом державы, с невнятной внешней политикой с оглядкой на Запад, а в последнее время и на Китай — преимущественно в девяностые годы предала всех, кого только можно было предать, и в первую очередь русских в ближнем зарубежье.
Кроме того, она боится говорить о русских как титульном народе. Поэтому на постсоветском пространстве СНГ сегодня активно действуют мировые геополитические игроки — Соединённые Штаты, Европейский Союз и Китай. Если вполне очевидно присутствие Китая в бывших среднеазиатских республиках, то в последнее время усилилось «стратегическое партнёрство» с Поднебесной России, Белоруссии и Украины.
Характерной чертой постсоветского пространства стали перманентные конфликты между странами СНГ, в первую очередь между «братскими» славянскими народами — Россией, Белоруссией и Украиной. Новые независимые государства часто рассматривают Россию как «старшего брата», который как дойная корова должен поставлять им энерго- или другие ресурсы по льготным ценам и при этом, одновременно, проводят недружественную политику в отношении Москвы.
Особенно ключевую роль на постсоветском пространстве играют российско-украинские отношения. По мнению западных аналитиков, в отношении коррумпированной демократии России Европейский Союз проводит Realpolitik, а Украина в геополитическом отношении является «серой зоной» или ничейной землёй (terranullius).
Украинская многовекторная внешняя политика протянутой руки ведет к полной утрате суверенитета и возрастанию влияния на Киев мировых геополитических игроков. Интеграция с Украиной укрепляет российский статус великой державы и позволяет за счет кооперации сохранить мощный военно-промышленный потенциал.
Европейский Союз заинтересован в расширении потребительского рынка за счет Украины без абсолютных гарантий евроинтеграции. Поэтому в качестве «пряника» предлагает Украине наряду со странами Северной Африки европейскую политику соседства или «Восточного партнёрства». Соединённые Штаты проводят последовательную политику, чтобы не допустить усиления имперских амбиций России за счет Украины, которую рассматривают в качестве своей «пятой колонны» в Европе.
Украинская власть независимо от цвета декларирует европейский выбор и одновременно сделала все возможное, чтобы по макроэкономическим показателям дистанцироваться от Евросоюза. В последнее время на внешнюю политику Украины стал оказывать влияние Пекин, подписав с Киевом соглашение о «стратегическом партнёрстве».
Поэтому в обозримом будущем возможно сохранение СНГ только как «брак по несчастью» в условиях финансового кризиса и дефицита бюджетов в ряде новых независимых государств. Новая форма этого «брака» была предложена перед президентскими выборами «лидером российской нации», озвучившим идею создания Евразийского Союза. С пространными публикациями выступили так же президенты Белоруссии и Казахстана.
Новое — хорошо забытое старое. Евразийский проект впервые был озвучен президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым еще в 1994 году. И только когда российская власть почувствовала падение рейтинга, проект был извлечен из небытия, чтобы привлечь на свою сторону национально-патриотическую часть электората.
Оппоненты создания Евразийского Союза считают этот проект очередной пиар-акцией кремлёвской власти, не имеющего ничего общего с классической евразийской доктриной. Как российская власть, провозгласившая в 90-е годы курс к богатому «пузу» Запада, сможет эффектно вновь повернуть на 180 градусов к Евразийскому Союзу? Как Запад разрешит российским олигархам, выведшим активы стратегических предприятий в офшоры и на Запад, создавать Евразийской Союз?
Чтобы занять достойное место в современном мире, государства активно используют интеграционные процессы. Поэтому Евразийский Союз мог бы стать эффективным проектом при наличии государства-лидера, обладающего не только экономической мощью, но привлекательной социально-политической моделью.
Российская власть завершила формирование модели олигархического коррумпированного государства, не притягательной для евразийских народов. В результате произошло столкновение рыночного и религиозного (исламского) фундаментализма. Преодолеть который кремлевская власть не сможет, если не победит рыночный фундаментализм с пропастью социального неравенства. Поэтому велика опасность, что никакого Евразийского Союза не будет, кроме коррупционного и имитационного.
Главный геополитический ресурс России. От стабильной России зависит в значительной степени будущее новых независимых государств на постсоветском пространстве, и поэтому её судьба, как представляется автору, не безразлична бывшим «братским народам».
Великие и региональные державы стремятся создать эффективное геополитическое пространство, но не всем это удается. Современная геополитическая мощь государства определяется в первую очередь не материальными (энергетическими) ресурсами, а силой духа. Это непобедимое оружие всех времен и народов, если оно концентрирует созидательную энергию Веры и Ума. Эффективность этого оружия многократно возросла в информационную эпоху.
Для России это особенно актуально. Так как идеальным объектом для воздействия или «захвата» представляются территории, где доминируют атеистические души. Не мусульманский Восток, где большое количество истинно верующих людей. Не коммунистический Китай с моралью конфуцианства, где цивилизация за тысячелетия выработала защитные функции от внешнего воздействия в духовной и нравственной сфере.
Применение технологий новейшей геополитики оказалось исключительно эффективным против Восточной Европы, где в результате радиации воинствующего атеизма человек живет в пространстве одичавшего сознания с опустошенной душой. Где почти ничего не осталось от коммунистической веры, а истинно верующим человеком нельзя стать по волшебству.
Информационно-психологические технологии новейшей геополитики направлены прежде всего на подрыв силы духа возможного противника или конкурента. А, как известно, высшей формой проявления человеческого духа является язык и вера, ставшие геополитическими категориями.
Сегодня, чтобы подорвать мощь страны, не обязательно разрушать материальные объекты — главным направлением удара является разрушение пространства языку и национальной культуры, перекодировка, например, православной цивилизации. В глобализующемся мире преимущества получают государства, большинство граждан которых имеют просвещенную (с влечением к правде и чести) волю, и/или являются истинно верующими (имеют духовный стержень, закаленную душу).
Например, восхождение Китая к сверхдержаве нельзя объяснить только наличием сильной центральной власти. Геополитическая мощь Китая включает наряду с политической стабильностью, военной и экономической мощью, главную составляющую — силу духа и Великий порядок в душе. В этом отношении Китай является дважды «закаленным» государством — закаленным коммунистической идеологией и конфуцианством/буддизмом.
Рубежность многомерного коммуникационного пространства является стратегическим ресурсом социально-экономического развития России и политической стабильности в Евразии. Современному вызову Запада, Юга и Востока Россия может ответить умением сосредоточиться на использовании высокой энергетики «пограничных состояний».
В мифологическом хаосе расколотого пространства-времени нарушены межличностные и материальные коммуникации, среди которых особенно опасна утрата коммуникативной способности русского языка. Отсутствие диалога между говорящим истину транслятором, владеющим знанием и умеющим слушать рецептором приведет к расколу российского многомерного коммуникационного пространства.
В отличие от государства, колонизующего земли, главный геополитический ресурс российского суперэтноса, его величайшее завоевание и главный энергоноситель — открытая к внешнему миру рубежная русская культура. Сохранение русской культуры и языка в качестве транслятора межцивилизационного диалога будет способствовать преодолению конфликтной структуры многомерного коммуникационного постсоветского пространства.
Россия — региональная держава, обладающая атомным оружием и энергетическим богатством, обеспечивающим коммуникационный мост с Западом, а в будущем, возможно, и с Востоком (в первую очередь, с Китаем). Геополитическое и геоэкономическое положение России как Срединного государства от «моря до моря» между тремя мировыми полюсами экономического и технологического развития в США, Западной Европе и Японии является важным стратегическим ресурсом страны. Благополучие государств Восточной Европы, Закавказья и Центральной Азии обусловлено не открытием «персональных форточек» на Запад или Восток, а возможностями создания евразийского трансконтинентального коридора от Атлантики до Тихого океана.
Но из-за отсутствия политической воли время, возможно, упущено для достижения геополитического баланса во внешней политике между Востоком и Западом, Севером и Югом при доминирующей роли России.
Россия остается крупнейшей кладовой полезных ископаемых, здесь сосредоточено 45% мировых запасов природного газа, 40% мировых запасов нефти, 44% железных руд, 74% марганце-вых руд, 40 % запасов редкоземельных ископаемых и 28% алмазов. Но богатая природными ресурсами территория одновременно является самой холодной страной в мире со среднегодовой температурой ниже нуля. По площади эффективной территории (за исключением арктических и высокогорных) Россия уступает Австралии, Бразилии, Китаю и США.
Если в прошлом выделялась рубежная коммуникативность с повышенной пассионарной энергетикой столиц и пограничья, то в постсоветском пространстве русское зарубежье стало новым полюсом пассионарности наряду с внешними источниками духовности и историческими рубежами становления России. Внешний и внутренний полюса пассионарности создают энергетику высоких интенсивных взаимодействий, эмоционально-ценностного мышления через страстную ностальгию.
Столица, крупнейшие российские города и русское зарубежье являются лидерами модернизации постсоветского общества. При этом наибольшую политическую и деловую активность проявляют русскоязычные представители рубежного суперэтноса. Именно они стремятся сохранить единое экономическое пространство, используя русский язык как транслятор международного бизнеса. В большинстве постсоветских стран, как правило, государственным является язык титульной нации, а делового общения — русский.
Российская провинция, частично утратившая такие ценности, как сохраненную природу и сохраненную мораль, пока не может выполнять консолидирующую роль в социокультурном пространстве российского суперэтноса.
Обладающее значительной пассионарностью русское зарубежье становится важным транслятором межцивилизационного диалога. В постиндустриальную эпоху не ордыкочевников, а единое информационное поле рубежной русской культуры и языка способствует сохранению коммуникационной природы евразийского пространства.
Истинное возрождение России возможно, если в этом будет кровно заинтересована власть. Если во власти есть государственные деятели, ставящие интересы Отечества выше собственной корысти. Когда у государства есть стратегическая цель, от реализации которой зависит не только судьба Родины, но и само существование власти, в том числе её физическое выживание, последняя вынуждена ставить профессионализм выше всех других качеств человека.
Когда коммунистическая власть была в чем-то кровно заинтересована, она закрывала глаза на дворянское происхождение. Ей было безразлично, где служил гражданин — в армии Колчака или в народной банде Махно, был петлюровцем, кадетом, белым или красным, верующим или антихристом. Но когда человек был не нужен, не спасало самое пролетарское происхождение и заслуги пламенного революционера.
Временный союз власти с Верой и Разумом позволил совершить стремительный взлет советской сверхдержавы. После сокрушительных поражений в начале войны власть призвала на службу Родине Церковь и взяла на вооружение самое сильное оружие западной цивилизации — европейскую логику и рационализм.
Несколько военных лет разума, здравого смысла, когда доминировал думающий человек, — и Советский Союз побеждает в войне. Угроза атомной войны продлила союз власти и разума. За четыре послевоенных года страна совершила еще один подвиг – создала наукоемкую атомную промышленность и ракетостроение, укрепивших фундамент сверхдержавы. Отечественный патриотизм плюс интересы коммунистической власти совпали. Началась золотая эпоха советской науки и образования.
Как только временный союз с Верой и Разумом оказался не востребованным для коммунистической власти, началось стремительное падение сверхдержавы. Оно не закончилось с разрушением Советского Союза, так как и демократическая власть не смогла предложить эффективную формулу.
В результате огромных жертв двадцатого столетия в Восточной Европе был подорван не только генетический код народов, а разрушен «реактор» Души, производящий энергию Веры и Ума. Власть не всегда осознает масштабов катастрофы, а знаменитая гоголевская тройка мечется в виртуальном безграничном пространстве крупномасштабной имитации.
Россия первой из бывшего социалистического лагеря протрезвела от бездумного стремления к богатому Западу. Осталось только с умом распорядиться собственным богатством и зажечь созидательную человеческую энергию. Рубежная русская культура и русский язык пока остаются самым величайшим завоеванием и стратегическим ресурсом России, ее главным энергоносителем. Поэтому защита русского языка и культуры, канонического православия должна стать приоритетной во внешней российской политике.
Владимир Дергачев
Источники:
1 Дергачев В.А. Геополитика. — М.:ЮНИТИ-ДАНА, 2004. Владимир Дергачев Новая геополитическая архитек-тура мира. — Интернет-Портал «Институт геополитики». http://dergachev.ru/anons/22.html
2 Дергачев В. А. Геополитическая теория больших многомерных пространств. Монография. (Электронное из-дание на CD + Интернет-гиперссылки) — Издательский проект профессора Дергачева, 2011.
3 Дергачев В.А. Цивилизационная геополитика (Геофилософия). — Киев, ВИРА-Р, 2004.
4 Иван Ильин Что сулит миру расчленение России. — В кн. Русский рубеж. М.: Художественная литература, 1991.
5 Мераб Мамардашвили Как я понимаю философию. — М.: Прогресс, 1992.
Доклад прочитан на научно-практической конференции
«1150-летие образования Древнерусского государства: история и геополитика»