Ирак завис над пропастью
В последнее время оценки и прогнозы комментаторов всего мира относительно ситуации в Ираке оказываются удивительно похожи и сводятся к одному выводу: страна стоит на самом краю пропасти. Сценариев развития событий два. Первый: кровопролитная затяжная межконфессиональная война. Второй: развал страны на несколько частей. Есть ещё и третий, наихудший вариант, совмещающий оба первых: одна из крупнейших региональных держав распадается после многолетней гражданской войны.
В самом Ираке прогнозы не менее пессимистичны. Как обозначил сложившееся в стране положение дел один из суннитских богословов, «премьер-министр шиит Нури аль-Малики довёл страну до хаоса, и у суннитов сейчас остался лишь выбор между межэтническим конфликтом и созданием собственного автономного региона».
Один автономный край с широкими полномочиями в Ираке существует уже не первый год. Это Курдистан, который де-факто является независимым государственным образованием со своими органами власти, силами безопасности и вооружёнными формированиями. На данный момент он представляет собой самый стабильный и спокойный регион страны. Теперь очередь, похоже, дошла до суннитских районов.
Нельзя забывать, что в 2006—2007 годах страна пережила самый страшный межэтнический конфликт, унёсший жизни десятков тысяч человек. «Суннитский треугольник», «нестабильность», Анбар, Эль-Фаллуджа — наиболее привычные слова из политического лексикона тех лет, когда на волне сопротивления американскому вторжению после свержения Саддама Хусейна суннитское меньшинство начало настоящую войну против шиитского большинства.
Минувший апрель стал самым кровопролитным месяцем в Ираке за последние несколько лет. По неполным данным, в стране в результате терактов, атак и нападений погибли не менее 700 человек. 23 апреля, всего несколько дней спустя после в целом спокойных муниципальных выборов, затронувших, за исключением Анбара и Найнавы, все провинции, произошло событие, надолго омрачившее надежды на мирное развитие страны. Была учинена кровавая расправа над протестующими из антиправительственного лагеря в Эль-Хувейдже под Киркуком. Началось всё с попытки правительственных войск разогнать лагерь. Доподлинно неизвестно, кто начал стрелять первым, но в итоге, только по официальным данным, там погибли 27 человек. Город Эль-Хувейджа стал именем нового «всадника апокалипсиса». Именно после этой трагедии вновь заговорили о гражданской войне в Ираке. Вооружённые столкновения между суннитами и силами безопасности вспыхнули и в соседних городах. Ряд суннитских племён Ирака объявили о начале мобилизации с целью вооружённого восстания против шиитских властей в Багдаде. Выходцы из двух местных племён обейд и джабур заявили, что прекращают мирные демонстрации и берут в руки оружие. Спустя два дня протестующие Мосула также объявили о том, что в знак солидарности с «мучениками» Эль-Хувейджи оставляют центральную городскую площадь, где проходили в последнее время их митинги, и вооружаются для восстания «свободолюбивых сил Ирака». В провинции Анбар началась всеобщая акция гражданского неповиновения. Итог — свыше ста убитых.
В последние дни апреля насилие докатилось до Багдада и его окрестностей: в столице, а потом и в ряде шиитских городов были совершены теракты, жертвами которых стали десятки человек.
Едва ли кто считает такое обострение обстановки неожиданным. Кровавые столкновения в Эль-Хувейдже — это во многом логический финал политики властей, сводившейся к полному игнорированию требований суннитского меньшинства. Между тем тревожные сигналы начали поступать давно.
Массовые демонстрации в иракских городах продолжаются с конца декабря и проходят в провинциях, населённых преимущественно суннитами, составляющими около четверти населения страны. Митингующие добиваются отмены ряда положений антитеррористического закона, а также освобождения посаженных за решётку, по их мнению, «без суда и следствия». Протестующие добиваются прекращения преследований и дискриминации суннитов, и в первую очередь установления временных рамок действия антибаасистского закона. Как известно, при Саддаме Хусейне многочисленные представители суннитского меньшинства были членами некогда могущественной, а ныне запрещённой партии «Баас». По новому закону они теперь не только не могут заниматься политической деятельностью, но и в принципе устроиться на приличную работу. По сути дела, масса людей оказалась за бортом нормальной социальной и экономической жизни страны. Ясно, что шииты стремятся всеми силами преградить суннитам путь к власти и сохранить без изменений нынешнюю ситуацию.
Премьер-министр аль-Малики ранее неоднократно призывал суннитских политиков не нагнетать обстановку и заявлял «о недопустимости возвращения страны к междоусобице, которая уничтожит всех». Он также обвинил соседнюю Турцию во вмешательстве во внутренние дела Ирака и в попытке спровоцировать межконфессиональную вражду.
Напомню, что формальным поводом для декабрьских акций протеста послужила попытка ареста Рафиа аль-Иссави, одного из видных суннитских политиков, министра финансов в правительстве аль-Малики. 20 декабря против него выдвинули обвинения в терроризме. Несколько раньше трагическая участь едва не постигла другого известного суннита, вице-президента Тарека аль-Хашими. Когда его обвинили в пособничестве терроризму, он вынужден был бежать из страны. А на родине его приговорили к смертной казни.
На фоне массовых антиправительственных митингов аль-Малики распорядился разместить войска вокруг ряда крупных суннитских городов, включая и Эль-Хувейджу. Несмотря на столь воинственный настрой, до самого последнего момента митинги носили исключительно мирный характер, а вот теперь те же исламские суннитские авторитеты, кто ещё полгода назад уговаривал своих единоверцев воздерживаться от насилия, открыто призывают к войне.
А что же Нури аль-Малики? По сути, он не сделал ничего, что свидетельствовало бы: он готов прислушаться к требованиям народа. Более того, изолировав по соображениям безопасности две провинции от избирательного процесса, он сделал ещё один шаг к конфессиональному разделению страны. Если муниципальные выборы в Анбаре и Найнаве всё-таки состоятся в запланированные сроки, то есть 4 июля, а не будут вновь передвинуты, как это уже произошло однажды, ещё остаётся небольшой шанс на примирение.
Воспользуется ли этим шансом глава правительства? Его последние заявления не внушают оптимизма. Как отмечает издание «Аш-Шарк аль-Аусат», иракский премьер считает, что он проводит вполне терпимую политику в отношении протестующих. «Если бы такое произошло в любой другой арабской стране, — приводит издающаяся в Лондоне арабская газета слова шиитского политика, — дело давно бы уже закончилось воздушными бомбардировками». «Подобная риторика, — пишет издание, — не только странна и опрометчива, но и просто опасна, учитывая его тактику насильственного подавления народных выступлений, вспыхнувших против него лично ещё два года назад и вылившихся сейчас в кровавую расправу в Эль-Хувейдже».
Аль-Малики склонен напрямую соотносить внутренние проблемы с внешним вмешательством, заявляя, что «эти события связаны с сектантской политикой некоторых стран региона». При этом он отказывается признавать тот факт, что прежде всего именно проводимая им политика и привела к столь катастрофическому ухудшению обстановки в стране. Правительство аль-Малики построено по конфессиональному принципу, но, как уже отмечалось выше, все неугодные деятели постепенно исчезают с политической авансцены. Более того, даже среди некоторых шиитских союзников царит атмосфера враждебности, что не способствует выстраиванию партнёрских отношений для решения остро стоящих перед страной задач.
Получается, что аль-Малики занят исключительно своими собственными проблемами, мало связанными с общегосударственными. Парламент хранит молчание на требования суннитов отменить или изменить положения карательных законов.
Сунниты берутся за оружие, и пропасть между конфессиями только ширится. «Сунниты требуют от властей создания лучших условий для жизни, большего вовлечения в общественно-политическую жизнь страны, а шииты боятся возвращения прошлого. Весь регион сейчас говорит о столкновении шиитов и суннитов, и этот факт уже невозможно игнорировать», — говорит юрист Сами Аскари, советник при кабинете министров Ирака. Суннит вице-премьер Салех аль-Мутлак, которого критиковали за участие в правительстве и который подал в отставку после событий в Эль-Хувейдже, выразил опасение, что «война, однажды начатая, затянется лет на двадцать—тридцать».
Мировые и региональные державы, развязавшие череду войн и кровавых конфликтов на Ближнем Востоке на рубеже XXI столетия, даже сами до конца не осознают, какой ящик Пандоры они открыли вольно или невольно. Политика дестабилизации, начатая в Ираке, в дальнейшем распространилась на Ливию, Сирию. На карту поставлена судьба Ливана, Иордании и других арабских государств, а также Ирана и Турции с её курдской проблемой.
Геополитическая карта Ближнего Востока в том виде, в каком мы её знаем сейчас, была определена тайным соглашением между правительствами Англии, Франции и России от 16 мая 1916 года. Оно разграничило сферы интересов на Ближнем Востоке и обозначило границы государств, образовавшихся в результате распада Османской империи. Эта договорённость, вошедшая в историю как соглашение Сайкса—Пико — по именам разработавших его британского и французского дипломатов, можно сказать, сейчас окончательно приказала долго жить. Разваливается по кускам весь регион. Созданные по национальному принципу государства — без учёта этнических и конфессиональных особенностей — сейчас испытывают на себе всю глубину и остроту «арабского пробуждения». Этот термин, кстати, всё чаще звучит в Ираке, обозначая, по сути дела, рост конфессионального самосознания. Никогда ранее, когда речь шла о политике, понятие суннизма и шиизма не эксплуатировалось столь часто, как сейчас. Ранее его использовали исключительно для характеристики религиозных особенностей двух исламских конфессий.
Едва ли можно сомневаться в том, что регион стоит перед угрозой крупномасштабной войны, и в основе её будет конфликт между суннитами и шиитами. Она и грозит перекройкой всей карты Ближнего и Среднего Востока и Северной Африки, что приведёт к появлению небольших гомогенных в этническом и религиозном плане государств.
За ныне уже существующими горячими точками могут последовать Бахрейн, Саудовская Аравия во главе с представителями престарелой монаршей династии Аль Сауд. В список можно включить и Катар, который активно вмешивается в региональные дела, но внутриполитическая обстановка там далеко не идеальна и не стабильна. Во всех этих государствах остро стоит вопрос прав меньшинств. Силой оружия пока удаётся удерживать крышку над кипящим котлом. Но, скорее всего, правы те аналитики, которые считают, что уже не за горами региональная катастрофа, когда полыхнёт во многих странах. А семена этой бури были посеяны в Ираке.
Дина Пьяных, ИТАР-ТАСС