«Странный» саммит в Брюсселе
28 января в Брюсселе состоялся саммит Россия-ЕС, прошедший, по требованию европейских участников, в сокращенном – однодневном – формате. В 32-м саммите с российской стороны приняли участие президент России Владимир Путин и глава МИД РФ Сергей Лавров, а со стороны Евросоюза — председатель Европейского совета Херман ван Ромпей, председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу и глава дипломатии ЕС Кэтрин Эштон.
Общение в ходе саммита будет неформальным: участники не собираются подписывать какие-либо документы о сотрудничестве и не анонсируют официальную повестку встречи. Тем не менее, помощник президента Юрий Ушаков во время недавней встречи с журналистами заявил, что темами дискуссии станут визовые вопросы, международная повестка и обсуждение «Восточного партнерства». Причем последний вопрос, по словам чиновника, будет обсуждаться в свете последних событий на Украине.
Украина по понятным причинам должна была стать главной темой обсуждения российского и европейского руководств. Глава дипломатии ЕС Кэтрин Эштон уже на следующий день после окончания дискуссии планирует посетить Киев, чтобы обсудить ситуацию с президентом Виктором Януковичем.
При этом, к сожалению российской стороны, в ходе дискуссии в Брюсселе не были достигнуты положительные сдвиги в сотрудничестве России и ЕС в сферах экономики, безопасности, науки и образования. Об этом журналистам также сообщил Юрий Ушаков. По его словам, во время саммита также стоило бы «откровенно и обстоятельно обсудить крупную, долгосрочную задачу: сопряжение двух интеграционных процессов – европейского и евразийского», чего, однако, не произошло. Помощник президента напомнил, что Россия вместе со своими белорусскими и казахстанскими партнерами выходит на заключительную стадию формирования Евразийского экономического союза.
Заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Дмитрий Суслов согласился прокомментировать корреспонденту «Голоса Америки» несколько необычный формат саммита в Брюсселе.
Евгения Кузнецова: Как вы считаете, в чем цель такого неформального общения?
Дмитрий Суслов: Я не думаю, что на этом саммите будут достигнуты какие-то результаты, да и вряд ли удастся сдвинуться по наиболее важным аспектам повестки дня, начиная с базового соглашения «Россия-ЕС» и кончая базовыми вопросами. Также я сомневаюсь, что Россия и ЕС придут к консенсусу по Украине, хотя сейчас подобное соглашение было бы очень сильно востребовано для обеспечения стабильности.
Но пока ЕС руководствуется близорукими геополитическими целями и не допускает здесь серьезного диалога с Россией, обвиняя именно ее в том, что стало происходить на Украине и добиваясь, по сути дела, смены режима. Данный саммит был данью политико-дипломатической инерции. На сегодняшний день повестка дня отношений России и ЕС находится в стагнации, в кризисном состоянии, мы не продвигаемся по сущностным вопросам российско-европейских отношений, замедлился даже прогресс по визовому вопросу.
Е. К.: Иными словами, России и ЕС не о чем говорить?
Д. С.: С моей точки зрения, говорить-то, по сути дела, не о чем, но отказаться от проведения саммита в целом было бы посылом сигнала о совсем уже серьезном кризисе во взаимоотношениях. Поэтому стороны нашли такой компромиссный, третий вариант, но даже без формализованной повестки дня с европейской стороны. Европейцы посылают сигнал России, что они могут пересмотреть отношения с ней как со стратегическим партнером, припугнуть ее, в первую очередь, за Украину. ЕС считает, что Россия пересекла своего рода красную линию по украинскому вопросу.
Россия же, как мы видим из внешнеполитических заявлений ее руководителей, выступает за традиционное содержание встречи с ЕС. Россия была против сокращения саммита до одного дня, и российские руководители описывают традиционную повестку как базовое соглашение о визах, энергетике и международной проблематике, в первую очередь Сирии и Ирану. ЕС же говорит о том, что надо вообще поговорить о стратегических вопросах отношений с Россией, то есть шантажирует ее тем, что может пересмотреть стратегические взаимоотношения, хотя, конечно же, не пересмотрит. Поэтому этот странный саммит, на мой взгляд, не будет иметь серьезных решений.
Е. К.: А как повлияет на украинскую ситуацию, по вашему мнению, визит туда Кэтрин Эштон?
Д. С.: Повлияет так же, как до этого повлиял визит Штефана Фюле. И то и другое, на мой взгляд, проявление достаточно близорукой политики ЕС, которая на сегодняшний день раскачивает лодку и дестабилизирует ситуацию, оказывая прямую или косвенную поддержку Майдану, причем не только евроинтеграционному Майдану, но и радикализованному Майдану. Вся критика, которую мы слышим со сторону ЕС, обращена к правительству Януковича и России, а Майдан представляется как олицетворение украинского народа.
Безусловно, видя все это, в том числе и приезды европейских комиссаров украинская оппозиция не пойдет на попятную, а будет настаивать не только на отставке уже состоявшегося правительства, но и на смене режима в принципе. А радикалы будут в еще большей степени распоясываться и ужесточать свои требования, видя за спиной такую, прямую или косвенную, поддержку.
Е. К.: Российская позиция по данному вопросу представляется вам более мудрой?
Д. С.: Россия на сегодняшний день мудро не вмешивается ни во что вообще. Мы не видим, чтоб на Украину постоянно ездили Путин, Медведев, Лавров и кто-либо другие. Ездят на Украину только европейские представители. Кроме того, Россия не настаивала на том, что стало поводом для дестабилизации ситуации на Украине, а именно на принятии законов от 16 января. Более того, российские представители заявили, что это были достаточно поспешные меры со стороны правительства Януковича. Россия в конце декабря предоставила Украине очень серьезные, крайне необходимые экономические бонусы в виде понижения цены на газ и предоставления 15-миллиардного кредита.
В то же время мы видим, что Россия, делая реальные шаги сегодня и оказывая реальную помощь Украине, не ставит перед ней политических требований, в отличие от того же ЕС. Евросоюз, по сути дела, вмешивается, причем откровенно, не стесняясь, в украинскую внутреннюю политику и говорит, что законы необходимо отменить, чрезвычайное положение объявлять нельзя, и так далее.
Россия ничего подобного не делает и, по сути, заявления Кэтрин Эштон или Джозефа Байдена в недавнем его разговоре с Януковичем никоим образом, кроме как вопиющим пренебрежением к Украине как к суверенному государству, назвать нельзя. Но это такая позиция, поскольку ЕС находится в эйфории от нынешней дестабилизации ситуации на Украине. Это должно привести к возврату ситуации назад, как бы к Вильнюсскому саммиту, но наоборот, и ЕС всячески, на всех уровнях, проталкивает мысль: идея евроинтеграции способна сплотить украинское общество, и стоит только оппозиции прийти к власти и провозгласить, что Украина возвращается к этому курсу, как все автоматически наладится. Но ситуация вышла из-под контроля, и произошло это во многом благодаря позиции Евросоюза.